Пресненский районный суд рассматривает дело бывшего губернатора Кировской области Никиты Белых, обвиняемого в получении двух взяток на сумму в 600 тысяч евро (часть 6 статьи 290 УК). По версии следствия, губернатор получил деньги за покровительство над контролируемыми взяткодателем компаниями «Нововятский лыжный комбинат» и УК «Лесохоз». Сегодня в суде допрашивают экс-министра лесного хозяйства области.
Свою беседу с губернатором свидетель тайно записывал на диктофон. «Не каждый день встречаешься с губернатором, и чтобы для себя не забыть ничего», — пояснил он. По словам Цуканова, встреча закончилась тем, что собеседники договорились дальше «действовать в рабочем режиме, мониторить». Позже эту запись прослушали в суде.
О возможной взятке свидетелю ничего не известно, а о передаче денег Зудхаймером Белых он знает только из из сообщений в медиа.
Цуканов также вспоминал, как Никита Белых собирал все предпринимательское сообщество области в апреле 2016 года с просьбой оказать посильную помощь в восстановлении храма и принять участие в других социальных проектах. Предприятия Зудхаймера тоже участвовали в этой встрече и направили безналичный перевод на храм и еще один перевод на счета фонда, «который занимался другими инициативами, в том числе восстановлением фасадов, всего такого».
«Конкретно в избирательной кампании мы не участвовали, только в благоустройстве. 1,1 или 1,2 млн было в 2016 году потрачено, а в 2015 — 500–600 тысяч», — уточнил Цуканов.
11 октября перед заседанием Белых вызывали скорую помощь, поскольку ему стало плохо в конвойном помещении.
Департамент подчинялся Сергею Щерчкову, заместителю председателя правительства области. Отношения с ним у свидетеля «рабочие». С Белых тоже «рабочие».
Прокурор спрашивает, имел ли свидетель отношение к согласованию заявок НЛК и УК «Лесхоз». Свидетель отвечает, что сначала заявки поступают в его департамент, а потом отправляются в другие департаменты. Департамент лесного хозяйства отвечал за лесные участки, департамент промышленного развития — за реализацию проектов, а департамент экономического развития — за общие показатели, заложенные в инвестиционных проектах. Отчет по заявке поступал в департамент промышленности.
«На первоначальном этапе правильно сформировать лесные участки, вопросы, связанные с межеванием или кадастрированием и количественные, качественные характеристики лесных участков», — отвечает свидетель на вопрос о функциях его департамента при обработке заявок.
— Принимали ли они какое-либо участие на первоначальном этапе согласования заявок при выборе лесных участков?
— Да, они приходили в департамент и интересовались наличием свободных лесных участков, возможных для передачи в аренду.
— Кто конкретно?
— Сысолятин Владимир Петрович и его подчиненные.
— Вам известен характер взаимоотношений Сысолятина и Белых?
— Рабочие.
— Получали ли вы указания от кого-либо помочь представителям НЛК и УК Лесхоз в выборе определенных лесных участков а также в оперативном согласовании вашим департаментом их заявок?
— В отношении НЛК таких поручений не было, все носило стандартный характер. В отношении УК Сысолятин напрямую обращался ко мне и к Щерчкову.
— В чем эти обращения выражались и почему вам известно, что к Щерчкову обращался? — вмешивается судья.
— Мне Щерчков говорил, что приходил Сысолятин и просил оказать содействие в ускорении подбора лесных участков для НЛК и УК. Оказать содействие в подборе и ускорить. По УК на территории 39 районов Кировской области были сформированы лесные участки объемом от 10 до 40 тысяч кубометров. В районах лесничеств было много, и из-за этого работы было тоже достаточно много по причине того, что данные показатели, исходные, первоначальные, они включались в концепцию приоритетного инвестиционного проекта.
— Лесные участки, предоставленные НЛК, в полной мере соответствовали ее интересам? — уточняет прокурор.
— Да, 100 процентов.
Один из слушателей долго разворачивает конфету, судья просит его не шуршать: «Мы ж не в театре, в конце концов!».
— В отношении лесных участков Щерчков никакого участия не принимал, а с Сысолятиным на начальном этапе у меня были натянутые отношения, поскольку при подготовке документов департамент затягивал процесс в связи с большим объемом. И Сысолятин дважды писал в прокуратуру области, жаловался, что было неприятно.
— Поставлю вопрос иначе. Щерчков лично принимал участие в устранении разногласий между вами и Сыслолятиным? — продолжает прокурор допрос.
— Один раз, когда я был у Щерчкова, а Сысолятин жаловался на департамент лесного хозяйства, Щерчков мне сказал, что приходил Сысолятин, жаловался на департамент, обрати на это внимание.
— А Белых оказывал какое-либо покровительство для содействия в утверждении проектов НЛК и УК Лесхоз?
— Мне неизвестно.
— Оказывал ли такое содействие Щерчков?
— Только по УК в той части, о которой ранее я сказал.
— Возникали ли у проекта НЛК трудности в реализации? Допускались ли нарушения? Какие меры принимались правительством?
— В отношении НЛК в соответствии с полномочиями департамента мы осуществляли контроль — все, что происходило в лесу, от заготовки древесины для изготовления скворечников. Нарушения были, но незначительные. Существенным основанием для расторжения договоров аренды была неуплата более двух сроков арендных платежей, незаконная рубка и неготовность к пожароопасному периоду. На тот момент не было для департамента лесного хозяйства даже предполагать процедуру расторжения договора аренды. Так было до 2016 года, до последнего дня моей работы.
На вопрос прокурора Ахмадуллин также отвечает, что у УК «Лесхоз» было отставание от графика при реализации инвестпроекта. По закону НЛК и УК отчитывались в департамент промышленности, а тот — в Минпромторг «в виде таблички»: «объем инвестиции», «объект инвестиции», «срок окупаемости», говорит свидетель.
— Небольшая. Незначительная. Если бы работали эти 2 500 — 3 000 человек, армия, то в УК работало человек, могу ошибаться, 40–50.
— А почему он все же продолжал реализовываться?
— Да он и сейчас реализовывается.
— Почему?
— Ну, построить завод в чистом поле тяжело, и когда инвестор говорит, что в Кировской области будет такое предприятие, то это, конечно, да, нужно за это цепляться. И вот я думаю, что по этой причине даже в настоящее время инвестпроект УК действует, — рассуждает свидетель Ахмадуллин.
— Я пожаловался Щерчкову на Сысолятина о том, что он написал на департамент лесного хозяйства в областную прокуратуру две жалобы, на что Щерчков сказал: «Дурачок что ли? Вот рядышком сидите и проблемы решайте!». И больше по инвестиционному проекту мы не пересекались, — рассказывает Ахмадуллин.
— Вносились ли в проекты изменения, которые позволили бы предприятиям увеличить срок реализации?
— Честно сказать, не помню. Я отвечал за лес, кроме леса меня ничего не интересовало.
Прокурор просит свидетеля высказаться о Вятском фанерном комбинате.
— Хорошо работающее предприятие в Нововятске, — говорит свидетель.
— Ради бога, пожалуйста… Вопрос об исключении никогда не стоял, а вопрос о внесении изменений — пожалуйста, если все соблюдены условия. В любом случае основанием для внесения изменений является приказ Минпромторга. Изменения в правительстве области носят согласовательный характер.
Выясняется, что последняя подпись при направлении заявки в Минпромторг — председателя правительства.
— То есть без него заявка в федеральное министерство не уйдет?
— Ну… Да. Почему? Потому что решение принимается правительством области, а не каким-либо департаментом.
— Ставка платы устанавливалась распоряжением, там была сумма, а расчет делал департамент. Методика установлена постановлением РФ «О ставках платы», — объясняет свидетель.
— Используя подход обвинения, ваше личное мнение, насколько целесообразно расторгать договоры аренды, или все же вносить изменения?
— Ну, мое мнение… — говорит свидетель после долгой паузы. — Конечно, лучше дать возможность проекту реализоваться, чем поставить крест, но больше все же зависит от команды, которая реализует инвестпроект.
— Давал ли я вам указания по согласованию или не согласованию проектов заявок, изменеений как по проектам УК Лесхоз, НЛК, так и по 10 остальным проектам?
— На совещаниях таких указаний не было, а с вами я лично не встречался и таких указаний не получал никогда.
— При согласовании проектов роль Рослесхоза и Минпромторга реальная или символическая?
— На практике Рослесхоз давал порядка 6–7 отрицательных заключений по каждому проекту. У нас не было ни одного инвестпроекта, который с первого раза прошел. Про Минпромторг не могу ничего сказать.
— Были ли случаи на совещаниях по инвестпроектам когда позиция департаментов не учитывалась при принятии решений?
— Право выступить предоставлялось всем, мнение любого департамента ставилось на контроль, давались конкретные поручения, вникнуть, разобраться.
— То есть юридически заявитель мог претендовать на любой свободный участок, который ему известен?
— Да, совершенно верно.
— Вы сказали, что к вам Сысолятин обращался с просьбами. Что это за просьбы, конкретнее?
— Сейчас уже могу догадаться по его интонациям: лес долго делают…
— А просьбы?
— Ну, ускорить.
— А жалобы какие были?
— Суть сводилась к тому, что департамент затягивает подготовку документов. Нас проверяли специалисты прокуратуры, нарушений не выявили, а осадочек остался.
— А сколько вас вообще раз проверяла прокуратура? Сколько они дел против вас возбудили? — вмешивается Белых.
— Много.
— 17?
— Да.
— Но зато внесли изменения в законодательство, так называемые кировские поправки.
— Давали ли НЛК и УК обещания по планам развития производства?
-Ходили, просили, что-то объясняли, я уже не помню… Никто не пришел в департамент и не сказал: «Нате, возьмите, дай да дай…» Ну и тут то же самое. Кого-то все равно не устраивало то-то — или работа специалистов, или качество докуметнов, или работа лесничих.
— В 2013 году какова была позиция правительства области о предложениях УК и НЛК внести изменения в инвестпроекты? Оказывалось ли содействие со стороны правительства в поставленных предприятиями вопросах?
— Не знаю. Все, что касается леса, — я знаю. А позиция в отношении…
— Возражало ли правительство против внесения изменений в проекты УК и НЛК в 2013 году?
— Конкретно в 2013 году не помню, но мне кажется, что никогда не возражало.
— Я вот читаю закон области номер 241… — говорит прокурор, держась за голову. — А было от реализации проектов социальное развитие какое-то?
— Ну, было, но точно не знаю. Надо смотреть, сколько НДФЛ, сколько налогов выплачивалось.
— Охарактеризуйте Белых как руководителя?
— Грамотный, ответственный… Постоянно работающий. Ну вот так, наверное.
— Вы его подчиненным являлись?
— Прямым нет, Щерчкова только. Не прямым — да.
— В настоящем судебном заседании вы достоверно утверждаете, что вам не было известно об оказываемом Белых и Щерчковым поддержке предприятий Ларицкого?
— Мне ничего не было известно.
— Вопросов нет, только ходатайство.
Прокурор Светлана Тарасова ходатайствует об оглашении показаний Ахмадуллина, которые он дал на следствии.
— Сегодня я предоставил более полную информацию со всех сторон. Часть я подтверждаю, а расхождения все же правильны в моем выступлении.
— Вы почувствовали разницу?
— Ну, небольшую.
— Замечания к протоколу допроса у вас какие-то были?
— Это можно делать?
— Ну там же написано.
— Нет, ну значит нет.
— Вы понимаете действительно сами, что там другие показания совсем? — спрашивает уже судья.
— Ну, я сегодня более расширенную дал.
— Нет, она не более полная, она совсем другая, — настаивает судья. — Вы тут говорите, что Никита Юрьевич был заинтересован, что принимал решения в пользу НЛК.
— Нет, такого не было никогда.
— А почему тогда так сказали?
— Ну, эмоционально может…
— А об уголовной ответственности предупреждались? Давление на вас отказывалось?
— Нет.
— Честно говоря, я не могу… — начинает Ахмадуллин отвечать после долгой паузы. — Я просто не помню. Не могу сейчас ничего пояснить.
— Не помните, что говорили в ходе расследования или что давали такие показания? Там фактически указания на совершение Никитой Юрьевичем преступлений.
— Ваша честь, про совещания — я не помню.
— То есть я правильно понимаю, вот год назад вы давали показания, рассказывали о событиях 2011–2014 года. Получается, вы в 2016 помнили, а сейчас забыли? Просто объясните, чтобы я человеку, имеющему такой социальный статус как ваш, поверила?
— Просто я не помню, — снова после долгого молчания говорит свидетель.
— Показания, которые давали?
— Да.
— Я не знаю.
Грохотов спрашивает, читал ли он протокол, когда подписывал. Прочитал. Права тоже разъяснялись.
Довольный Белых бросает листы на лавку и скрещивает руки на груди.
Больше ни у кого вопросов нет. Свидетеля отпускают. Судья объявляет перерыв на 20–30 минут.
— Ну, чаще я сам покупал, потом вы возвращали, — смеется свидетель.
Обвинитель спрашивает, известны ли Веснину Фонд поддержки инициатив губернатора области, Военно-историческое общество. По словам свидетеля, Фонд был создан Белых при вступлении в должность и пополнялся за счет средств губернатора.
Деньги Белых перечислял в 2010–2012 году, а с 2013-го он уже не помнит. Деньги глава региона перечислял либо сам, либо передавал через Веснина. Тогда полностью зарплата губернатора перечислялась в этот фонд. Изначально, рассказывает Веснин, он хотел отказаться от зарплаты, но с правовой точки зрения сделать это было невозможно, поэтому было решено всю зарплату направлять на благотворительность. Общую сумму средств свидетель оценивает в 2–3 млн рублей ежегодно.
— А чем был плох Фонд поддержки губернатора?
— Насколько я помню, Никита Юрьевич не хотел менять концепцию.
— Но ведь концепция угасла, с 2013 в него ничего не перечислялось?
— Я же говорю, насколько я помню.
— Это единственная причина, или были другие причины?
— Других не помню.
— А известно ли вам отношение к Фонду инициатив губернатора Навального?
— Насколько я помню, он был одним из учредителей Фонда. Действительно, с учетом резонанса по его фамилии решили перестать им пользоваться.
— Подробнее?
— Навальный был помощником губернатора на общественных началах, а с 2013 года стал самостоятельным политиком с собственными взглядами. Соответственно, нахождение его среди учредителей Фонда было неправильным, как мы тогда решили.
— А повлияло инициирование уголовного преследования в отношении Навального на то, что пришлось отказаться от фонда?
— Мне кажется, нет. Главная причина, что он стал самостоятельным участником политического процесса.
— Так, спорт. Что еще?
— Фонтаны.
— Еще?
— Подарки закупались на Новый год для детей-сирот.
— Вам что-либо известно о внесении таких взносов представителями НЛК и УК Лесхоз?
— Я такого не помню.
— А могли бы в фонд вносить денежные средства во благо проведения избирательной кампании?
— Вопросы, непосредственно связанные с избирательной кампанией, не могли прямо финансироваться за счет этого фонда. Но вопросы, например, связанные с разъяснением гражданских прав, могли решаться за счет фонда. То есть, например, за счет фонда нельзя разместить рекламу «Голосуйте за Белых!», но можно «Приходите на выборы».
Судья выясняет, за счет чего могла финансироваться избирательная кампания — за счет избирательного счета кандидата, отвечает свидетель.
Обвинитель говорит о 2 млн рублей, задекларированных Белых.
— Тогда откуда взялась цифра в 72 млн? — спрашивает прокурор.
— Никита Юрьевич, их заработал. Он их мог под подушкой держать.
— Вам это не известно?
— Неизвестно.
— Имел ли Никита Юрьевич значительные траты на содержание своей семьи в Перми и обучение сына?
— Точно не знаю, но Никита Юрьевич безусловно поддерживал семью в Перми и оплачивал обучение своего сына.
— А где учился сын?
— Об этом все знают — в Англии. Никита Юрьевич написал об этом в своем ЖЖ, потом об этом написали все СМИ.
— Потом обучение его продолжалось? Сколько времени?
— Кажется, с 2011 по 2016 год.
— Вам известно, сколько это стоило и на чьих плечах было содержание сына в другой стране?
— Стоимость мне неизвестна. Ну, насколько я знаю, на плечах Никиты Юрьевича.
— Что-то еще о характере трат Никиты Юрьевича с 2013 по 2016 можете пояснить?
— Обычные траты здорового мужчины.
— Обычные траты здорового мужчины? Можно подробнее?
— Ну, я не считал… Ну, мы могли сходить в ресторан, например, компанией. Никита Юрьевич мог заплатить, а мог не платить.
— Чаще не платил, — смеется Белых.
— А делал ли Белых дороге приобретения в этот период, в подарок, или в цели коллекционирования, или для удовлетворения иного хобби?
— Не припомню чего-то такого дорогого. Какие-то маленькие скульптуры толстяков были, — говорит свидетель и смотрит на Белых.
— Это были бегемоты!
— Да, бегемоты. Но они, кажется, не представляли художественной ценности.
— Как часто выезжал Никита Юрьевич за пределы Российской Федерации? Сколько раз в год?
— Ну 5–6 раз за год, может быть. Включая командировки.
— Дарил ли Белых кому-либо дорогостоящие подарки? Украшения, автомобили?
— По-моему, нет.
— Нет.
— А это было нормой — просьба передать через вас деньги кому-либо?
— Такое случалось. Что есть норма?
— Ну, не знаю… Заместитель председателя правительства берет в конверте деньги и их несет куда-то, какому-то лицу, возможно, даже незнакомому и передает.
— Это была товарищеская просьба.
— Ага, товарищеская просьба. Кому и где вы передавали деньги?
— Я таких подробностей не помню.
Обвинитель просит обозначить общую сумму этих поручений, среднюю.
— Никогда не превышало десятков тысяч рублей, — вспоминает свидетель.
— А почему Никита Юрьевич перестал направлять свою зарплату и сбережения в фонд?
— Не знаю.
— Естественные! — подсказывает свидетелю Белых.
Прокурор Тарасова просит судью сделать Белых замечание. Прокурор Дятлова присоединяется к коллеге: «Никита Юрьевич, вы обвиняетесь по 290-й, а не по 132-й (насильственные действия сексуального характера)!»
— В статистических и иных показателях по области, а также в результатах выборов 2014 года.
Теперь вопросы задает прокурор Тарасова.
— Вам знаком такой адвокат по фамилии Прохоров?
— Да.
— Скажите, пожалуйста, в связи с чем вам знаком данный адвокат и с какого времени, — говорит он с нажимом на каждое слово.
— Он тоже публичное лицо, был адвокатом партии СПС. Саму фамилию я знаю года с 2006–2007. На определенном этапе представлял интересы Никиты Юрьевича.
— Тогда следующий вопрос. Скажите, пожалуйста, исполняя обязанности пресс-секретаря губернатора Кировской области, общались ли вы с кем-либо то ни было об обстоятельствах задержания, существа имеющегося в отношении него уголовного дела и поступали ли вам просьбы, предложения и указания о совершении определенных действий для изменения общественного мнения относительно уголовного преследования подсудимого Белых? — читает прокурор и кладет голову на кулак.
— Такого прям не помню.
— К вам лично когда-либо посредством телефонной связи или интернета обращался ли адвокат Вадим Прохоров?
— Какие-то просьбы были.
— Какие именно?
— Не помню, потому что реализованы не были, а было где-то в течение месяца или двух после ареста.
— Скажите, пожалуйста, а когда было задержание?
— 26 июля 2016 года.
— Как именно обратился к вам адвокат Вадим Прохоров?
— Возможно, позвонил, возможно, написал.
— Лично вам?
— Да.
— Скажите, пожалуйста, а указанный мною выше адвокат какое отношение в тот период времени имел к подсудимому Белых?
— Насколько я знаю, он представлял его интересы, был его защитником.
— Так что это была за просьба?
— Честно говоря, не помню. Было это давно, время было нервное.
— Прохоров вам до этого был знаком?
— Не помню, лично не был знаком, но мы знали о существовании друг друга.
— А откуда у него номер телефона был?
— Ну, мой телефон, как человека, который отвечает за средства со СМИ, был известен широкому кругу лиц.
— Как он представился?
— Не знаю. Вадим?
— Вадим! И что надо, Вадим? На следствии вы давали показания?
— Давали, но содержание их не помню. Год прошел.
— Мммм. Понятно!
Экс-губернатор уточняет у свидетеля, приобретал ли он дорогой алкоголь.
— Ну вы большую часть срока вообще не увлекались алкоголем. Могли выпить в ресторане в компании бутылку вина, но не самую дорогую, конечно. Не знаю, две тысячи рублей, — говорит Веснин.
Белых задает вопрос о дорогих предметах обихода.
— Я помню, что у вас были часы марки Diesel, которые сложно назвать дорогими, а в целом я не замечал за вами страсти к дорогим вещам.
— Что мы сделали с алкоголем, в 2016 году который нам подарили?
— Вылили в канистру, потому его утилизировали специально обученные люди.
Выясняется, что Белых не пьет спиртное с 2016 года, но ему продолжали дарить алкоголь. Поэтому они его затем продавали «на аукционе» и вырученные деньги отдавали в фонд.
Последний вопрос — участвовал ли они в донорском движении. «Да, но мог на совещании правительства сказать, что завтра все сдают кровь, и все шли, сдавали, а компенсацию отдавали на благотворительность», — говорит Веснин.
На другом допросе Веснина говорил об учебе сына Белых за границей. «Зарплаты губернатора явно не хватало для этой цели, — говорится в протоколе. — Возможно, обучение происходило за счет средств, заработанных им до вступления в должность». Также на допросе свидетель рассказал, что Белых курил дорогие сигары и пил дорогое вино, содержал семью, троих сыновей, а в заграничных командировках выбирал дорогие отели. Помимо этого, в 2015 году он подарил бывшей жене автомобиль, дорогое кольцо с бриллиантом — денег из зарплаты опять же на это явно не хватило бы, следует из протокола допроса. А с 2014 по 2016 года Белых якобы обращался с просьбами «дать конкретным девушкам деньги», к которым он обращался за какими-то услугами.
— Подписи мои стоят, показания, данные сегодня, точнее.
— Вам неудобно отвечать на этот вопрос в присутствии подсудимого?
Судья напоминает, что Веснин предупрежден об уголовной ответственности, что в зале есть представители СМИ, поэтому он должен нормально ответить на вопрос — откуда эти показания.
— Они записаны с моих слов, но там есть оценочные мои суждения и предположения, — говорит свидетель.
Неожиданно прокуроры делают замечание невесте Белых, поскольку допрошенный свидетель (то есть Рейферт) и недопрошенный (Веснин) не могут общаться. Прокурор утверждает, что камеры зафиксировали, как они общались.
Как замечает адвокат Грохотов, нельзя утверждать, что они обсуждали обстоятельства дела. Судья говорит невесте подсудимого, что такое не должно повториться.
Белых спрашивает, когда он устраивал застолья и заказывал обеды из ресторанов. Свидетель говорит, что, возможно, следователь его неправильно понял. Теперь про «дорогое вино». Веснин объясняет, что неправильно выразился — под дорогим он подразумевал стоимость 1500–2000 рублей.
Также следователю Веснин говорил, что губернатор водил всех с работы в престижный кинотеатр и выкупал ряд.
— Сколько там билет стоит? — уточняет Белых.
— Рублей 200.
— Сколько ряд стоит получается?
— 2000 рублей.
Еще в показаниях Веснина говорилось, что Белых окунулся в прорубь, всячески демонстрировал физическую сил и был абсолютно здоров.
— Вы знаете, что у меня есть заболевания, от которых я по-прежнему лечусь? — спрашивает свидетеля Белых.
— Да, знаю. Это не точная формулировка, шел пятый час допроса.
Судья говорит, что это не неправильные формулировки, а ложные показания.
— При этом вы продолжаете говорить, что давление на вас не оказывалось? — спрашивает Белых.
— Да, я продолжаю это говорить, — вздыхает свидетель.
После уточняющих вопросов прокуроров о фонде и неких микроавтобусах Веснина отпускают.
Перечисляли ли НЛК и УК «Лесхоз» фонду деньги, Вершинин не знает. В 2015 году фонд рассчитывал на сумму порядка 5 тысяч евро от НЛК. Суммы по 50 или 200 тысяч не фигурировали.
При этом предполагалась, что средний взнос будет составлять миллион рублей, но принимали и по полмиллиона. Рассчитывали, что в 2016 году соберут 25 млн рублей на ремонт фасадов.
У прокуроров вопросов нет.
В сентябре 2016 года, говорит свидетель, проходили выборы и «нам было важно ,чтобы мероприятия, которые проводили фонды, все успели сделать» к этому времени.
По словам Вершинина, формат участия в работе фонда допускал не только денежные взносы: так как многие организации имели строительные фирмы, поэтому вместо того, чтобы перечислить деньги на ремонт фасада исторического здания, компания сама его ремонтировала, не перечисляя деньги в фонд.
— Вы самый открытый губернатор из всех губернаторов области на моей памяти. Ни у одного из руководителей предприятий не было проблем в общении с вами, — говорит Вершинин.
Подсудимый просит охарактеризовать из отношения на тот момент. «Никита Юрьевич находился в поисках человека, с которым свяжет свою судьбу… и когда была представлена Екатерина, вопросов не возникло…» — говорит свидетель.
Отвечая на вопрос адвоката, Вершинин рассказывает об улучшениях в регионе во время руководства Белых. «Была построена набережная, были построены «Ледовый дворец», плавательный бассейн 50-метровый», — с гордостью перечисляет свидетель.
Затем Белых спрашивает, занимались ли они спортом. Свидетель вспоминает, что они играли в теннис, плавали. При этом Вершинин всегда восхищался мужеством Белых, потому что тот пил горсти таблеток, но всегда «держался молодцом».
«Про объекты, я ещё забыл упомянуть виадук на Котельнической…» — добавляет свидетель, невпопад размахивая рукой и улыбаясь.
Прокуроры уточняют, кто пригласил Вершинина на работу к Белых.
— Он сам. Я же был замглавы администрации, мы вместе играли в теннис, — говорит свидетель.
— Вы очень положительно характеризуете Никиту Юрьевича, вы обеспокоены его судьбой?
— Очень!
На этом заседание заканчивается. Следующее назначено на 15 ноября.