Фото: Евгений Фельдман / «Новая газета»
Как мы и предполагали, выборы в Думу седьмого созыва стали закономерным итогом аномальной предвыборной кампании, развернувшейся накануне. Короткой, осторожной, дешевой и предельно скучной — для большинства граждан, которые не интересуются политикой профессионально. Все это отразилось в рекордно низкой явке, которая на 18 часов, за два часа до закрытия участков, составляла, по данным ЦИК, 39%. Так мало людей с начала нынешнего века в федеральном голосовании не участвовало никогда.
Есть аргумент, согласно которому низкая явка означает чистоту выборов и отсутствие массового вброса «фальсификата». Но все же ажиотажа вокруг выборов не было видно и в течение последних недель, и на избирательных участках. Кажется, что общество разочарованно в электоральной политике и считает, что у него есть более важные дела. Кто-то обижен на итоги выборов 2011 года, считает выборы фарсом и не пришел сознательно. Но большинство в этот холодный сентябрьский день, судя по всему, просто готовились к закрытию дачного сезона.
Ставка властей на контролируемое снижение явки в ходе переноса выборов на сентябрь, как и ставка на «скучную» кампанию блестяще себя оправдали. Число голосов, отданных за «Единую Россию», не превысит 50%, и этот результат примерно повторит достижения партии Медведева образца 2011 года (49%). Но единороссы усилят свои позиции за счет смешанной избирательной системы и голосования по округам.
Нас ждет, по сути, однопартийный парламент при формальном соблюдении демократии — ситуация по сравнению с шестым созывом Думы здесь только ухудшилась. Примерно четверть оставшихся после пиршества единороссов думских мандатов поделят между собой три их партии-сателлита.
Ни одна непарламентская партия пятипроцентный барьер в Думу, по предварительным данным, не преодолевает, немногие оппозиционные кандидаты по округам пока под вопросом. И массовых протестов, разумеется, после этих выборов не будет — здесь просто нет повода для выступлений, тем более что явка в двух потенциально протестных столицах колебалась около 25%.
Об институциональных причинах этой ситуации я уже писал — смотрите колонку «Пять причин, почему честные выборы — это не только подсчет голосов». Оппозиция системно проиграла власти, поскольку вынуждена была играть по правилам последней. Не имея равного доступа к медиа, судам и финансированию и будучи вынужденной вести агитацию в течение всего лишь нескольких недель в конце августа.
Результатом стало то, что большинство избирателей, во-первых, не понимали значения этих выборов, во-вторых, не имели ясного представления о том, кто и с какими целями в них участвует. Оппозиционную повестку — антивоенную и антикризисную, направленную на защиту общества от атак со стороны государства, — не удалось донести до избирателя. Даже те, кто приходил на участки, были дезориентированы. В твиттере кто-то из наблюдателей писал о том, как на его участке бабушка спросила, куда поставить галочку за Ельцина, так что ей пришлось сообщить, что Ельцин умер.
Политика в России стала событием предельно редким. Завсегдатаям фейсбука этого не понять, но люди не следят за политическими скандалами ежедневно, просто потому, что убеждены, что они никак не повлияют на их жизнь. Раз в пять лет им приходится мучительно вспоминать, что это такое — демократия, и зачем она нужна. Политические активисты не замечают этого разрыва между собой и массовой аудиторией. Частным случаем здесь становится преувеличение роли сознательного бойкота выборов со стороны политически ангажированных, убежденных абсентеистов в итоговой явке. Люди не пришли на выборы не потому, что хотели таким образом «делигитимировать власть», но потому, что им не сумели объяснить, зачем это делать.
Штаб кандидата от «Яблока» Дмитрия Гудкова при оглашении данных экзит-поллов. Фото: Евгений Фельдман / «Новая газета»
Значительная часть ответственности за эту ситуацию лежит, конечно, на самой оппозиции, не сумевшей создать единую оппозиционную партию (и не имея возможности вступить в коалицию из-за искусственных ограничений российского предвыборного законодательства). «Яблоко» осторожничало с лозунгами. «Парнас» распугал своих потенциальных избирателей, выставив хедлайнером популиста Вячеслава Мальцева и пройдя через серию скандалов. Не было сформулировано простого и ясного лозунга вроде (крайне неудачного по своим последствиям) «голосуй за любую другую партию», популярного в 2011 году.
Избирателям не предложили ясной формы однозначного, протестного голосования на этих выборах и они предпочли остаться дома или — проголосовать за партию Жириновского.
ЛДПР борется за второе место с КПРФ, называют какие-то немыслимые предварительные результаты в 17%. Так много Жириновский не набирал с 1993 года, когда в разоренной и потерявшей надежду стране он победил на первых выборах в Думу с результатом почти в 23%. С тех пор лучшим результатом ЛДПР оставались 11% на выборах 2011 года — фракция всегда была третьей (в предыдущей думе даже четвертой). Она оставалась в тени КПРФ, имеющую в своем активе историю реальной борьбы за власть во второй половине 90-х и мощные региональные отделения.
И вот теперь «либеральные демократы» Жириновского вместе с единороссами имеют все основания открывать шампанское.
Успех ЛДПР обусловлен тремя факторами. Во-первых, в последние годы российское государство и государственные СМИ весьма поощряли риторику, которой всегда славился Жириновский. Он чаще обычного «блистал» в политических ток-шоу и обещал, как выразился бы Дональд Трамп «снова сделать Россию великой».
Безумие стало нормой и люди проголосовали за продолжение этого курса.
КПРФ, в последние годы поддерживающая внешнеполитический курс президента, традиционно предлагала более социальную и условно левую экономическую повестку — и в этот раз просто не смогла провести адекватную кампанию под соответствующими социалистическими лозунгами. Жириновский же предлагал для нынешнего курса специфическую «критику справа» — еще больше ругать американцев, еще больше говорить о том, что мы самые великие — и преуспел.
Второй фактор заключается в том, что за Жириновского могла проголосовать часть электората Игоря Гиркина-Стрелкова и «ветеранов Новороссии», выдавленных их электорального поля. Наконец, третий и самый примечательный фактор связан с той дезориентацией людей, о которой мы писали выше. Люди просто не знали, как выразить свое мнение и свое нежелание поддерживать правящую партию, и в итоге остановили свой выбор на давно всем известном Жириновском — это голосование протестной безнадеги.
С этим багажом мы переходим экватор нынешнего электорального цикла — впереди 2018 год. Судя по всему, шестая Дума скоро покажется нам не такой уж плохой.
Этот текст основан на предварительных данных экзит-поллов и частично обработанных ЦИК данных по голосованию на 18:00 в среднем по стране
